20 ноября ведущий научный сотрудник ИКСА РАН, член научного комитета МГС КНДР Константин Асмолов опубликовал в журнале «Новое Восточное Обозрение» статью, анализирующую последние действия властей Южной Кореи в свете шпионского скандала.
Ниже следует полный текст статьи.
2 ноября 2023 г. министерство по делам воссоединения (южнокорейское) заявило, что решило признать членов семей южнокорейских граждан, заключенных на длительный срок в Северной Корее, жертвами похищений со стороны Пхеньяна. Пособия размером от 15 млн до 20 млн вон (от 11 до 15 тыс. долларов) на каждую семью получат четверо членов их семей, проживающие в РК. «Для существенного решения проблемы задержанных, похищенных лиц и военнопленных (в Северной Корее) правительство будет сотрудничать с гражданскими группами, чтобы продолжать привлекать внимание внутри страны и за рубежом, и тесно координировать свои действия с международным сообществом», — заявили в министерстве.
Решение было принято через три месяца после того, как гражданские группы, занимающиеся решением проблемы, в августе обратились к министру Ким Ён Хо с просьбой предоставить таким членам семей статус, указанный в законе Южной Кореи о поддержке жертв похищений со стороны КНДР.
Напомним аудитории, что в настоящее время на Севере удерживаются в общей сложности шесть южнокорейцев, среди которых миссионеры Ким Чжон Ук, Ким Гук Ки и Чхве Чхун Гиль. Ким Чжон Ук был арестован в Пхеньяне в 2013 году, а затем приговорен к пожизненным каторжным работам по обвинению в шпионаже в пользу южнокорейского разведывательного агентства. Ким Кук Ки и Чхве Чхун Гиль были задержаны в 2014 г., а в 2016 году северокорейские власти задержали трёх бывших беженцев, получивших южнокорейское гражданство.
Как отмечают СМИ РК, «судьба задержанных остается неизвестной, поскольку Северная Корея не предоставила никакой информации об их самочувствии», но требования вернуть озвучиваются постоянно. Так, 8 октября 2023 г.Сеул в очередной раз потребовал от Пхеньяна вернуть на родину Ким Чжон Ука и пятерых других граждан, осудив их многолетнее содержание под стражей как «незаконное и бесчеловечное«.. Как заявил пресс-секретарь министерства Ку Бен Сам, правительство будет тесно сотрудничать с религиозной общиной и гражданскими группами, чтобы выяснить местонахождение задержанных и добиться их репатриации, а также сотрудничать с международным сообществом, чтобы помочь решить этот вопрос. В том же министерство создало целевую группу для работы с южнокорейскими задержанными, похищенными и военнопленными в Северной Корее.
Десятилетие со времени задержания Ким Чжон Ука было отмечено серией статей в консервативных СМИ с пассажами вроде «Северная Корея на протяжении десятилетий была безжалостной страной для христианских миссионеров. Но для южнокорейских верующих это было еще более важно». С начала 2010-х гг. в Северной Корее были осуждены за шпионаж и другие антигосударственные преступления несколько пасторов из Соединенных Штатов, Канады и Австралии, но в отличие от граждан РК все они в конечном итоге были освобождены в результате дипломатических переговоров. А южнокорейцев, как считает старший аналитик Корейского института национального объединения Ли Гю Чхан, наверняка еще и пытают при том, что власти (особенно ругают Муна, но и Юну достается)недостаточно работают над их освобождением. Син Хи Сок, юридический аналитик базирующейся в Сеуле НГО «Рабочей группы по правосудию переходного периода», отмечает, что «в течение последних двух десятилетий японское правительство последовательно поднимало вопрос о похищениях своих граждан Северной Кореей на Генеральной Ассамблее ООН, в то время как правительство Здесь этого не делало … Какой сигнал ее бездействие и молчание послали бы Северной Корее в отношении задержанных?»
А что происходит на самом деле?
Начнем с Ким Чжон Ука. По южнокорейской версии, «за пять лет до ареста он находился с гуманитарной миссией в Даньдуне, приграничном городе Китая, где обеспечивал продовольствием и другими предметами первой необходимости приезжих и беженцев из Северной Кореи и беглецов…Христианские миссионеры и активисты предлагают еду и другие виды поддержки жителям Северной Кореи вблизи ее границы, подвергая риску их собственные жизни. Конституция Северной Кореи защищает условную свободу вероисповедания. Но на самом деле этого не существует, поскольку режим рассматривает религиозную деятельность как попытку саботировать его правление».
7 ноября 2013 г. власти КНДР сообщили об аресте южнокорейского шпиона, который якобы прибыл в страну «с целью дестабилизации обстановки в обществе». Как сообщило агентство ЦТАК, задержанный был сотрудником Национальной службы разведки РК и вел шпионскую деятельность в соседних странах в течение шести лет, работая под прикрытием образа религиозного проповедника. Факт задержания подтвердили сами церковники, сделав лишь поправку на то, что 50-летний Ким Чжон Ук является не шпионом, а «миссионером пресвитерианской церкви, занимавшимся оказанием помощи жителям КНДР, которые находятся под арестом и испытывают трудности».
27 февраля 2014 г. Ким Чжон Ук обратился к руководству КНДР с просьбой помиловать его и выступил перед журналистами, в т. ч. – иностранными. Рассказывал Ким много, но главным было то, что он действительно был агентом разведслужб РК, который7 октября 2013 г. на контрабандистском судне нелегально пересек границу КНР и КНДР, а затем, когда добрался до Пхеньяна, был арестован при проверке документов. Миссионер сообщил, что действовал по указке южнокорейской разведслужбы. Также он признался, что обращался к жителям с призывом сносить памятники династии Кимов, а на их месте строить христианские церкви. Более того, его деятельность была частью плана спецслужб, и в приграничных с КНДР районах Китая работают и другие миссионеры такого типа. Ким полагал, что государственный строй на Севере может рухнуть с помощью религиозной пропаганды, и его целью было свержение существующего правительства и политической системы и построение на Севере «христианской страны». Он объяснял своей пастве, что, если по всей стране возникнет 500 тайных конгрегаций, режим падет и на его месте возникнет страна, благословенная господом.
Для этого на выданные спецслужбой деньги он вербовал сторонников и основал в Даньдуне подпольную церковь, где не только работал с гражданами КНДР, но и получал от них конфиденциальную информацию, которую затем передавал спецслужбам. Еще он просил их записывать свои истории, которые затем пускались в ход как свидетельства. Во время службы он оскорблял политическую систему КНДР и требовал от паствы участвовать в антисеверокорейских молениях или писать рассказы, которые выставляют ее в негативном свете.
Кроме того, он требовал от паствы участия «в диссидентской массовке», когда в город приезжали южнокорейские или американские визитеры. Это довольно важный момент, связанный с тем, как собирается информация о КНДР. В данном случае группа граждан, попавшая под влияние священника и находившаяся под его психологическим давлением или получавшая от него вознаграждение, занималась тем, что изображала по его указке северокорейских диссидентов, а также снабжала южнокорейские и западные СМИ ангажированными историями соответствующего характера.
По словам Кима, он арендовал дом, который служил не только в качестве подпольной церкви, но и местом, где граждане КНДР могли смотреть более 100 каналов южнокорейского кабельного ТВ, включая порнографические. Там же находилась библиотека антисеверокорейской литературы, особенно религиозные журналы с рассказами перебежчиков об ужасах на Севере. Паства была обязана это читать, публично обсуждая прочитанное. Ким описывал методики взаимного контроля и промывания мозгов, которым подвергались его подопечные и которые не очень отличаются от бытующих в деструктивных сектах.
Ким подробно рассказал о том, как именно он пересекал границу, и для чего предназначался его багаж, состоявший из библий, карт памяти, сотни MP3-плееров, медицинских препаратов, мини-видеокамер и дисков CD с порнографией. На картах памяти хранились религиозная литература, фильмы, рассказывающие о роли христианской церкви в свержении коммунизма в Восточной Европе, и южнокорейские сериалы, выполненные в традиции «антикоммунистической драмы». Камеры предназначались для фотографирования закрытых мест Пхеньяна и фиксации на пленку «акций христианского сопротивления», а порнография – для поощрения особо активных членов или продажи этих дисков на черном рынке для зарабатывания денег либо для бесплатного копирования с целью привлечения в секту новых членов. По-видимому, ситуация, когда людей звали посмотреть порно, а оказывались они на антисеверокорейском мероприятии, в Китае была настолько успешной, что эту схему решили повторить и в КНДР.
Кроме этого, Ким засветился в торговле людьми под маской перевоза беженцев с Севера на Юг через третьи страны, в том числе через Лаос. Так, в октябре 2008 г. он за плату способствовал четырем перебежчикам с Севера перебраться в третью страну. К сожалению, дальнейшая судьба этих людей неизвестна, хотя если бы речь шла о беженцах, он мог бы честно рассказать об их судьбе, даже не называя имен. Также он вывозил через третьи страны в Южную Корею граждан КНР, представляя их как северокорейских беженцев и тоже делая это за плату.
Конечно, полностью доверять этому выступлению, выполненному в стилистике публичного покаяния, нельзя, но вещественных доказательств было предъявлено слишком много, и не случайно имя Ким Чон Ука не находится в западных списках узников совести.
Двое остальных пасторов тоже хороши. 26 марта 2015 г. в Народном дворце культуры в Пхеньяне состоялась пресс-конференция с участием представителей местных и зарубежных СМИ, а также дипломатического корпуса. На ней представители министерства государственной безопасности КНДР сообщили о задержании двух агентов южнокорейской разведки 60-летнего Ким Гук Ки и 56-летнего Чхве Чхун Гиля, которые собирали различную информацию через корейцев, проживающих в Китае, посещающих Север бизнесменов и зарубежных китайцев. Сами задержанные заявили, что были завербованы южнокорейскими спецслужбами в Китае, собирали информацию и»активно участвовали в клеветнической кампании американских империалистов и их марионеток, направленной на то, чтобы изолировать КНДР от всего мира».
Чхве Чхун Гиль незаконно проник на территорию Севера30 декабря 2014года, но был захвачен пограничниками. Ким Гук Ки согласно одной версии, был задержан во время действий на территории КНДР, согласно другой, задержание провели в Даньдуне компетентные органы КНР, после чего подозреваемого в шпионаже передали Северной Корее.
Как бы то ни было, Ким Гук Кис 2003 г. руководил подпольной церковью в Даньдуне, где читал проповеди гражданам КНР корейского происхождения. В 2005 г. он был завербован спецслужбами РК и со следующего года стал профессиональным шпионом, работающим за вознаграждение.
Ему удалось создать шпионскую сеть из граждан КНР и КНДР (в том числе – из китайцев, проживающих на Севере), которые за плату снабжали его информацией. Судя по приведенным данным, ему удавалось получать довольно много информации о развитии военной инфраструктуры КНДР и корейско-китайских контактах в военной и экономической сферах. Ким занимался сбором секретной информации, в частности – фотографировал ж.-д. объекты, отслеживая объем и тип китайско-северокорейских ж.-д. перевозок. В 2010 году Ким собирал информацию о визите и маршруте движения лидера КНДР Ким Чен Ира в Китай, который проходил как раз через Даньдун.
Кроме этого, он занимался распространением антисеверокорейской литературы – как религиозной, так и светской. Интересно, что значительную часть информации составляли комиксы, «оскорбляющие высших руководителей КНДР», которые были изготовлены южнокорейской разведслужбой типографским способом или выполнены лично им на компьютере.
Любопытно и другое. Пропагандистские материалы содержали как «признания перебежчиков», так и вдохновляющие рассказы о том, как действует на территории Северной Кореи «христианское сопротивление», — в надежде на то, что такое сопротивление действительно появится. Например, некоторые изготовленные в РК листовки, которые должны были распространять агенты Кима, выглядели как будто бы созданные местным сопротивлением.
Ким часто выступал гидом для представителей прессы или международных организаций, которые занимались вопросами прав человека в КНДР. Ведь многие такие энтузиасты или ученые пытаются собирать информацию там, где это возможно, — в тех же приграничных районах Китая. Однако вместо объективных данных Ким снабжал их дезой, организуя им встречи со своими агентами.
Интересно, что, обвиняя Северную Корею в производстве фальшивых долларов, Ким Гук Ки занимался контрабандой в КНДР иностранной валюты, а также северокорейских купюр высокого качества и непонятного происхождения (наиболее вероятно, поддельных). А равно занимался изготовлением фальшивой северокорейской валюты мелкого достоинства, переправляя их в КНДР партиями по 100-1000 купюр в личных вещах граждан КНР. Делалось это как для оплаты информаторов, так и для дестабилизации экономики. Здесь хочется напомнить, что, по некоторым данным, властям КНДР даже пришлось менять дизайн купюр высокого достоинства, чтобы противостоять изготовленным за рубежом фальшивкам.
Чхве Чхун Гиль тоже жил в Китае с 2003 г., был завербован в 2011 г. и занимался куда более интересными делами. Например, при помощи своих агентов ему удалось добыть фотографии окрестностей полигона в Ёнбёне, а также – образцы земли, содержащие радиоактивные элементы. Кроме того, его люди фотографировали военные объекты и скупали северокорейскую офицерскую военную форму и военные билеты для того, чтобы в случае вторжения она могла использоваться диверсантами.
Кроме того, через постоянно посещающих КНДР граждан Китая он распространял там порнографию и южнокорейские фильмы в качестве «идеологической диверсии», а также занимался вербовкой граждан КНДР и китайских корейцев для обучения их на подпольных курсах миссионеров для последующей работы в КНДР.
Информация обо всем этом встречалась автору и в китайских источниках, и в разговорах с очевидцами, и потому вопрос «мученики или шпионы», вынесенный в заголовок текста, является сугубо риторическим.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
